Венские кофейни признаны достоянием мировой культуры (Страница 2 из 2)

В Вене никто никуда не спешит. Целеустремленность, которая в иных местах вызывает восхищение, здесь скорее удостоится хмурого взгляда.

Вена неизменно попадает на верхние позиции в рейтинге городов, наиболее удобных для жизни, и обходит таких грандов комфорта как Копенгаген, Цюрих и Нью-Йорк. При составлении рейтинга консалтинговая компания Mercer учитывает такие показатели, как здоровье, счастье и качество жизни горожан. Хотя Вена теперь не дает миру нового Моцарта или нового Климта и утратила заразительную энергию культуры иммигрантов, которая могла бы способствовать возникновению новых течений в искусстве, в городе по-прежнему удивительно мощно развиваются музыка и театр.

Эпицентр венского "продуктивного безделья" — это, безусловно, кофейня. Подобно концертным залам этого города, кофейня — это светский собор, инкубатор идей, интеллектуальный перекресток, а если коротко — такая же неотчуждаемая часть души города, как яблочный штрудель.

Честь изобретения кофейни принадлежит не Вене. Первое заведение такого рода в мире возникло в Константинополе (ныне Стамбул) в 1554 году. Однако именно Вена довела идею кофейни до совершенства, подняла ее на должную высоту.

Венская кофейня — это классический пример "третьего места" (ещё два — это дом и работа). Это неофициальная, нейтральная площадка для встреч. Представьте себе нью-йоркский ресторанчик-дайнер, парижский книжный магазин или британский паб. Третьи места — это убежища, "временные миры внутри обыденного мира", как выразился один учёный муж.

Моя любимая кофейня в Вене — кафе "Шперль" (Café Sperl). Здесь все дышит историей. Именно в кафе "Шперль" художник Густав Климт объявил о создании Сецессиона в 1897 году и положил тем самым начало собственному движению в современном искусстве — венскому модерну (Сайт кафе «Шперль» не подтверждает эту информацию. В конце XIX — начале XX вв. здесь действительно собирались архитекторы и художники, создавшие венский Сецессион, например, Коломан Мозер и Йозеф Ольбри, и музыканты, в том числе Франц Легар и Имре Кальман. До Первой мировой войны кафе было также любимым местом австрийских военных).

Сегодня "Шперль" остаётся благословенным уголком, который обошли стороной попытки обновления. Никакой светодиодной подсветки. Никакого беспроводного интернета. Никаких приторно любезных бариста. Только простые деревянные кабины и ворчливые официанты. В одном углу пристроился бильярдный стол. Рядом — газеты, висящие, по давней традиции, на деревянных штангах.

Я провёл в кафе "Шперль" немало часов, предаваясь типично венскому занятию — сидя и думая ни о чем и обо всем. С временем в венской кофейне происходит что-то странное. Оно не то чтобы растягивается. Его просто становится так много, что его можно спокойно тратить. Его так много, что оно теряет значение и имеет ровно такое же отношение к вашему обычному дню, как спутники Юпитера.

Еще одна странность венской кофейни состоит в том, что и кофе, собственно, почти не имеет значения. Не им объясняются те искры творчества, которые вспыхивают под сводами этих заведений; оставим на волю иных судей решать, способствует ли кофеин игре воображения или, напротив, препятствует ей. Но если не кофе, то чем же тогда можно объяснить заряд творческой плодовитости, присущий атмосфере кофейни? Прислушайтесь внимательно — и вы услышите ответ. Едва слышные голоса случайных собеседников, шелест переворачиваемых газетных страниц, позвякивание столовых приборов.

Когда мы думаем об идеальном месте для размышлений, мы представляем себе некие тихие уголки, но совсем тихие — не значит самые лучшие. Исследователи из Университета штата Иллинойс выяснили, что люди, подвергающиеся воздействию умеренного уровня шума в 70 децибел, показывают более серьезные успехи на экзаменах, требующих творческого мышления, чем те, кто испытывал на себе влияние сильного шума или находился в полной тишине. Умеренный шум позволяет нам погрузиться в то состояние ума, которое способно к творческим прорывам, заключили авторы исследования.

Большинство жителей Вены не нуждается в подобных исследованиях, они им ни к чему. Венцы инстинктивно чувствуют, что кофейни — это совершенно особенные места, где счастливо, продуктивно и без суеты можно провести весь день. Они также знают, что леность — может и грех, но при разумном обращении может превратиться в добродетель. В этом смысле венцы — самые добродетельные люди на свете.